Проблема была лишь в том, что в соответствии с подпиской о неразглашении – мы не могли говорить, что случилось, и что мы делаем, а так уж устроены люди, что когда они не знают чего-то, они это додумывают, и иногда создавшийся вакуум информации заполняется всякими жуткими несуразными домыслами…В тот первый день, когда, теоретически, наш рабочий день подходил к концу, я внезапно осознал, что домой я сегодня не попадаю, и девушки своей мне сегодня не видать, так что я позвонил ей, чтобы предупредить. Конечно же ее первым вопросом было: «Что случилось?», а тут еще, как на зло, бригада ремонтников, которой успешно удалось поменять фильтры в одном из блоков, шумно радовалась в коридоре. «У вас там что, вечеринка?», последовал второй вопрос. Я хотел было все рассказать ей, но тут у меня перед глазами встала эта ужасная подписка о неразглашении со всем, что там говорилось о нарушении этой подписки, и я прикусил язык.Лично меня больше беспокоило ее состояние. В конце концов, я же все это и для нее делаю, ведь она же живет в этом чертовом районе…- У тебя все нормально? – вдруг спросил я невпопад.- Ты не ответил на мой вопрос! Ты что там пьян? – услышал я в трубке.Губами я действительно еле ворочал, так как устал за тот день жутко, да и к тому же, такое нервное напряжение! Я пытался сообразить, как мне выкрутиться, но чувствовал я себя очень странно — мне нужно было соврать что-то, но я ведь не делал ничего плохого! Мне в голову ничего не приходило, и я прямо почувствовал, как на месте того, что я должен был сказать создался вакуум, и как он начал заполняться различными домыслами с ее стороны.- Когда ты придешь?
– Я не знаю, мы еще работаем.
– Работаете? Да слышу я, как вы там работаете! Девушки там тоже есть?
– Юль, это не подходящий момент для ревности, правда… нас на работе задержали…
– Кто? Ладно, не парься… не буду мешать работе, – сказала она и бросила трубку.Я тупо смотрел на телефон и не знал что делать. Позвонить еще раз? Но что я скажу? Не звонить? Но ситуация еще ухудшится! Я не успел разрешить сложившуюся дилемму, так как меня кто-то снова позвал, и нам нужно было снова бежать в подвал, винтить, промывать и т.д.
Следующий перерыв у меня был около 9-ти часов вечера, и я снова позвонил ей.- Ты дома? – сразу спросила она.
– Нет, еще на работе.
– Да что там у вас случилось-то?
– Да так, работы много…Кто-то внезапно заорал в коридоре: «Трубы не держат, через край пошло, давай подмогу….»- Ну-ну, – сказала моя девушка, услышав эту двоякую реплику и бросила трубку.

Я было начал лихорадочно набирать снова ее номер, но тут в комнату влетел монтер и заорал: «Быстрее со мной!», и мы побежали… А что мне было делать? Каждая секунда была на счету. Должен ли я был остаться и продолжать выяснять отношения, и травись весь район и она в том числе?

…. Когда я в следующий раз поднялся наверх, был уже час ночи. Я снова позвонил ей.

– Ты что с ума сошел, я сплю уже, придурок, – услышал я в ответ, и она снова бросила трубку.

– Поспи пару часиков, – прозвучал мамин голос за спиной, – сейчас вода чистая пошла, но рано утром нужно будет снова фильтры менять.

И правда, я просто с ног валился. Я взял с вешалки пару фуфаек, бросил их на пол и лег прямо там в офисе. Я хотел лечь и все обдумать, чтобы как-то наконец объяснится, днем постоянно была такая суматоха, что мне было никак не сосредоточиться на том, как мне теперь уладить свои личные отношения… но я выключился сразу, как только принял горизонтальное положение.

Приблизительно в таком же ритме прошли следующие четыре дня. Я больше не звонил ей, чтобы ее не нервировать. Подумал, что лучше прояснить все это при личной встрече. А когда все кончилось, мы страшно усталые, все чумазые, но с приятным чувством выполненного долга разбрелись по домам. Я отсыпался еще дня два после этого. А когда пришел в себя и открыл глаза, я первым делом позвонил ей. «Не звони сюда больше», – услышал я в ответ, она бросила трубку и больше ее не поднимала…

У меня было странное состояние. Ведь в какой-то степени я спас ей жизнь. Отчасти, именно она подтолкнула меня на этот подвиг; отчасти, может я и не бегал бы так, сломя голову, день и ночь по этажам и подвалам, если бы именно она не жила в этом районе! Конечно, ради других людей тоже, но ощущение того, что я должен спасти ей жизнь подталкивало меня особо сильно. С одной стороны я чувствовал гордость за то, что я сделал, с другой – винил себя, с третьей — была обида за то, что она даже не пожелала разобраться, с четвертой — я не мог винить ее, ведь даже если бы она пожелала разобраться, ей нельзя было ничего узнать. Из-за всей этой мешанины чувств у меня голова шла кругом, и у меня постепенно началось формироваться убеждение, что люди не достойны помощи, и что чем лучше им пытаешь сделать, тем больнее будет тебе… я тогда еще не знал, что это и есть та самая тропинка, на которую встает человек начинающий сходить сума; так начинали психи, серийные убийцы и маньяки. Так, наверное, мог бы скатиться и я — от отчаяния, вперемешку с гордостью и обидой. Но я собрался с силами и не пошел по этой дороге. Жизнь меня не сломила, и даже когда, какое-то время спустя, я увидел ее идущей по нашей улице с другим парнем, я просто усмехнулся тому, насколько ироничной бывает судьба, подумал, что главное, что она жива, и что может быть, через пять лет, когда кончится срок подписки о неразглашении я ей все расскажу.

…Я так этого и не сделал, мне показалось, так будет спокойнее для нас обоих. А с годами все, конечно, прошло, и начались новые приключения, и я очень рад, что не разочаровался в людях после той истории, остался собой и по-прежнему стараюсь помогать…